Покаяние восставляет падшего, плач ударяет во врата небесные, а святое смирение отверзает оные.

Святых мы почитаем за то, что они, будучи выше всех, перед всеми смиряли себя; потому они и до сих пор остаются высоки, и величия их не истребила даже смерть.

Смирением человек более благоугождает Богу, нежели жертвами и приношениями.

Не тот показывает смиренномудрие, кто осуждает себя, но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви.

Мысль о себе, что дошел до высоты смирения, служит поводом к возношению.

Кто действительно смиряет себя, тот никогда не допустит себя до раздражения, не разгневается на ближнего, потому что душа его смирилась и размышляет только о себе.

Постараемся же приобрести смирение мытаря и облегчим себе бремя тяготеющих на нас грехов; возненавидим гордость, которою фарисей погубил богатство добродетелей. Будем помнить, что «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4:6; 1 Петр. 5:5)

Смирение — путь к Царствию. Это — дверь небесная, это — лествица, по которой человек восходит на небо.

Не обращайся с одним смиренно, а с другим дерзко; сохраняй смирение со всяким, друг ли он твой или враг, знатный или ничтожный, человек,- в этом состоит смирение.

Любишь ты чистоту? — Смирением приобретешь чистое сердце. Жаждешь ли святости? — Оно сделает тебя святым. Желаешь ли стать совершенным? — Оно — путь совершенных.

Старец сказал: не имей знакомства с игуменом и не ходи к нему часто, ибо от этого ты возымеешь дерзновение и возжелаешь властвовать над другими.

Смирение — высокая ограда, блажен, кто в нем находит себе убежище.

Если хотим достигнуть добродетели смиренномудрия, да не пристанем самих себя испытывать и истязать, и если в истинном чувстве души будем думать, что каждый ближний наш превосходнее нас, то милость Божия недалека от нас.

Невозможно в пламени происходить от снега, еще более невозможно быть смиренномудрию в иноверном или еретике. Исправление это принадлежит одним православным, благочестивым и уже очищенным.

Старец сказал: начало спасения — познание самого себя.

Пусть лучше предполагают тебя необразованным за скудость в тебе умения прекословить, нежели одним из мудрых за бесстыдство.

Если хочешь узнать, смиренномудр ли ты, то испытай себя, не приходишь ли ты в смятение, когда тебя обвиняют.

Кто вступает в брань и желает одержать победу, тот пусть, как в броню, облечется в славные доспехи — смирение.

Смиренный не завидует успеху ближнего, не радуется его сокрушению, а, напротив, радуется с радующимися и плачет с плачущими. 

Твердость веры обнаруживается не тогда, когда выслушиваешь ты льстивые речи, но когда переносишь гонение и обиды.

Авва Антоний, проникая в глубину судеб Божиих, вопросил, говоря: Господи! Почему одни немного живут и умирают, а другие живут до глубокой старости? Почему одни бедны, а другие живут богато? Почему нечестивые богатеют, а благочестивые бедны?

Тогда был к нему глас, глаголющий: Антоний! Себе внимай! То — суды Божии, и тебе нет пользы знать их.

Хотя бы мы взошли на самый верх добродетелей, но если добросовестно сравним свои добрые дела с благодеяниями Божьими, то ясно увидим, что наши добродетели не равняются и малейшей части того, что сделано для нас Богом.

Укоряющего нас нужно принимать как посланного Богом обличителя скрытых в нас злых мыслей, чтобы мы, с точностью рассмотрев наши мысли, исправили себя… [ведь] мы не знаем многого скрывающегося в нас зла; только совершенному человеку свойственно помнить все свои недостатки.

Первым признаком начинающегося здравия души является видение грехов своих, бесчисленных как песок морской.

Поистине тот больше всего знает себя, кто считает себя за ничто. Ничто так не любезно Богу, как считать себя в числе последних. 

Кто преуспел в высшем смирении, тот, слыша укоризны, не смутится душой от того, что бесчестят его словами, поскольку сам он себя сознает еще более достойным унижения.

Смирением приобретается всякое благо, им преодолевается всякая напасть.

Возлюби смирение и оно покроет все грехи твои. Не завидуй тому, кто идет вверх, но лучше считай всех людей высшими себя, чтобы с тобою был Бог.

Признак глубочайшего смирения — когда человек ради уничижения, в некоторых случаях принимает на себя такие вины, каких в нем нет.

Желаешь ли ты, человек малый, обрести жизнь? Сохрани в себе веру и смирение, потому что ими обретешь милость и помощь.

Как душа непознаваема и невидима, так и смиренномудрый не познается среди людей.

Без смиренномудрия напрасны всякий подвиг, всякое воздержание, всякое послушание, всякая нестяжательность, всякая многоученость.

Смирение — прекрасное оружие.

Господь все перенес, чтобы ты наилучшим образом научился смиренномудрию.

Если от одной этой страсти (гордости) безо всякой другой, некто ниспал с неба, то должно исследовать: невозможно ли смирением, и без других добродетелей, взойти на небо?

Воздаяние бывает не добродетели, и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению. И если смирения не возникает в человеке, то напрасны все труды и все добродетели.

Благодати предшествует смирение, а наказанию предшествует самомнение.

Без оскорблений ум не может пребыть в смирении.

Если помысл наш уже не хватится природными дарованиями, то это знак начинающегося здравия, а доколе чувствует он этот смард тщеславия, дотоле благовония мира(смирения )обонять не может.

Степень самопознания и боговедения определяется степенью смирения и кротости.

Авва Макарий рассказывал о себе, говоря: когда я был слишком молод и жил в келье в Египте, взяли меня и сделали клириком при церкви в селении. Не желая быть клириком, я убежал в другое место. Приходил ко мне благочестивый мирянин, брал мое рукоделие и служил мне.

Случилось же по искушению диавольскому одной девице в селении пасть. Когда она зачала во чреве, спрашивали ее: кто виновник сего? Она же отвечала: отшельник. Тогда, вышедши из селения, взяли меня, навесили на шею мою сажей очерненных горшков и ушков от посуды, водили меня в селении по улицам, били меня и говорили: этот монах обесчестил нашу девицу, возьмите его, возьмите! И избили меня едва не до смерти.

Пришедши же, один старик сказал им: долго ли вам бить этого странного монаха? А прислуживающий мне следовал позади весь в стыде, ибо порицали и говорили ему: вот отшельник, о котором ты свидетельствовал! Что он делает? А родители девицы говорят: мы не отпустим его, пока не даст поручителя, что будет кормить ее. Я сказал прислужнику моему, и он поручился за меня. Пришедши в келию свою, я отдал ему корзины, какие имел, и сказал: продай их и отдай жене моей на пропитание. И говорил в мысли моей: Макарий! Вот ты нашел себе жену: нужно побольше работать, чтобы кормить ее. И я работал ночь и день и посылал ей.

Когда же наступило время родить, она оставалась много дней в муках и не рожала. Говорят ей: что это значит? Она отвечала: знаю, я оклеветала отшельника и ложно обвинила его. Не он имел дело, а такой-то юноша. Прислужник, пришедши ко мне, радовался и говорил: девица не могла родить, пока не призналась, говоря: не монах имел дело, но солгала на него. И вот все селение хочет идти сюда и раскаяться пред тобою. Я, услышав о сем, чтобы не беспокоили меня люди, встал и убежал в скит. Вот причина, по которой я пришел сюда.

В том, кто соединяется со смирением, не бывает ни следа ненависти, ни вида прекословия, ни воли непокорства, разве только там, где дело идет о вере.

Будь готов при всяком обличительном слове, которое слышишь, говорить: «Прости мне», — потому что такое смирение расстраивает все козни врага.

Укрась и язык кротостью и смирением, сделай его достойным призываемого тобою Бога, наполни благословением и многою милостью - можно ведь и словами творить милостыню.

Некоему из братьев явился диавол, преобразившись в ангела света, и говорит ему: я архангел Гавриил и послан к тебе. Брат же сказал: смотри, не к другому ли ты послан, ибо я не достоин видеть ангела. И диавол тотчас стал невидим.

Смирение же состоит в том, чтоб человек считал себя грешником и думал, что он ничего доброго не делает перед Богом, чтоб прилежал молчанию и себя вменял ни во что, чтоб не упорствовал ни перед кем, не настаивал на своем слове, чтоб отлагал свою волю, лицо опускал долу, смерть имел перед очами, остерегался лжи, пустых не произносил слов, настоятелю не возражал, терпеливо сносил обиды и нудил себя благодушно переносить всякие трудности и прискорбности. Постарайся, брат, соблюдать сии правила, чтоб не была бесплодной жизнь твоя.

Если хочешь быть смиренным, то не будь кроток с одним, и дерзок с другим, а будь кроток со всеми, будь то друг или враг, великий или малый.

Однажды некий, имея при себе человека, одержимого бесом, пришел в Фиваиду к некоторому старцу, чтобы он исцелил его. Старец сказал демону: «Изыди из творения Божия!» Демон ответил старцу: «Выхожу, но спрошу у тебя одно слово, скажи мне, кто суть козлища в Евангелии, а кто агнцы?» Старец сказал: «Козлище — это я, а агнцев знает Бог». Демон, услышав это, возопил: «Вот я и выхожу по твоему смирению», — и вышел тотчас.

Смирение не дает места раздрожительности в сердце твоем и искореняет гнев в душе твоей, далеко гонит от тебя прочь ненависть, зависть и злобу, и, напротив, исполняет тебя любви, мира, радости и веселья, сильных земли, но радости духа, веселья мудрости.

Пришли однажды старцы к авве Антонию, и с ним был авва Иосиф. Старец, желая испытать их, предложил изречение из Писания и начал спрашивать младших: что значит сие изречение? И каждый говорил по своей силе. Но старец каждому говорил: ты еще не нашел.

Наконец, говорит авве Иосифу: ты как скажешь, что значит это слово? Иосиф отвечал: не знаю. Авва Антоний говорит: авва Иосиф, поистине нашел путь, потому что сказал: не знаю.

Без смирения нельзя повиноваться заповедям и достигнуть чего-либо благого.

Смиренномудрие — дверь Царствия Небесного, и она вводит туда приближающихся к ней.

Хочешь ли быть великим? — Будь меньше всех (Мр. 9, 35).

Смирение — путь к Царству, небесная дверь, райский сад, трапеза сладостей, начало благ, источник благословений, упование, не посрамляющее никого из притекающих к нему.

Смиренному, если и согрешит, легко принести покаяние, а гордый, если и праведен, легко делается грешником.

Есть два смирения. Первое смирение состоит в том, чтобы считать брата своего разумнее себя и во всем превосходнее, одним словом, считать себя ниже всех. Второе же смирение состоит в том, чтобы приписывать Богу свои подвиги, это совершенное смирение святых. Оно явственно рождается в душе от исполнения заповедей. Так ветви, когда на них много плодов, плодами же склоняются вниз, а ветвь, на которой нет плодов, поднимается вверх и растет прямо. Есть некоторые деревья, которые не дают плода, пока их ветки растут вверх, если же подвесить камень к ветке и нагнуть ее, тогда она даст плод. Так и душа: когда смиряется, приносит плод, и чем более приносит плода, тем более смиряется. Так и святые: чем более приближаются к Богу, тем более грешными себя видят. 

Рассказывали об ином старце, что он постился семьдесят седмиц и вкушал пищу один раз в седмицу. Он просил Бога о некоем речении Писания и Бог не открыл ему.

Старец говорит в самом себе: такой был труд, и я ничего не успел. Пойду к брату моему и спрошу его. И когда он запер дверь, чтобы уйти, то к нему послан был ангел Господень, глаголющий: семьдесят седмиц, которые ты постился, не приблизили тебя к Богу, но когда ты смирил самого себя идти к брату своему, я был послан к тебе возвестить тебе слово. И ангел, открыв ему о том слове, которого он искал, отошел от него.

Говорили о некоем из отцев, что он в течение семи лет просил Бога о некоем даре и ему дано было. После сего он пошел к одному великому старцу и возвестил ему о даре.

Старец, услышавши, опечалился, говоря: великий труд! И сказал ему: поди, исполни другие семь лет, моля Бога, чтобы дар твой был отнят от тебя, ибо сие тебе не полезно. Он, пошедши, сделал так, пока не было отнято от него.

Смиряющиеся грешники и без добрых дел оправдываются, а праведные за гордыню губят множество трудов своих.

Кто вступает в брань и желает одержать победу, тот пусть, как в броню, облечется в славные доспехи — смирение.

Еще нет смиренномудрия в том, чтобы грешник считал себя грешником. Смиренномудрие состоит в том, чтобы, сознавая за собою много великого, ничего великого о себе не думать.

Сокровище смиренномудрого внутри его, это сокровище — Господь.

Отличительные черты и признаки человека, имеющего истинное смирение, суть следующие: почитать себя грешным паче хорошего пред Богом, укорять себя во всякое время, на всяком месте и за всякое дело, никого не хулить и не находить на земле человека, который был бы гнуснее, или грешнее, или нерадивее его самого, но всех хвалить и прославлять, никого никогда не осуждать, не уничтожать и не оклеветывать, во всякое время молчать и без приказания или крайней нужды ничего не говорить; когда даже спросят и есть намерение или крайняя нужда заставляет говорить и отвечать, тогда говорить, тихо спокойно, редко, как бы по принуждению и со стыдом;ни в чем невыставлять за себя за меру, ни с кем не спорить ни о вере, ни о другом чем, но если говорит кто хорошо, сказать ему: «Да»; а если худо, отвечать: «Сам знаешь»; быть в подчинении и гнушаться своей волею, как чем — то пагубным; иметь взор, поникший всегда в землю, иметь перед глазами смерть свою, никогда не празднословить, не пустословить, не лгать, не противоречить высшему; с радостью переносить обиды, уничижения и утраты, ненавидеть покой и любить труд, никого не огорчать, не уязвлять ничью совесть. Таковы признаки истинного смирения; и блажен, кто имеет их, потому что здесь еще начинает именоваться домом и храмом Божиим, и Бог вселяется в нем, и делается он наследником Небесного Царства. Аминь.

Кто желает быть подобным Богу, пусть будет, по силе человеческой, кротким и смиренным.

Господь все перенес, чтобы ты наилучшим образом научился смиренномудрию.