Некто, ловя в пустыне диких зверей, увидел, что авва Антоний шутливо обращается с братиями, и соблазнился. Старец, желая уверить его, что иногда бывает нужно давать послабление братиям, говорит ему: положи стрелу на лук свой и натяни его. Он сделал так. Старец опять говорит ему: еще натяни. Тот еще натянул. Старец опять говорит: еще тяни. Ловец отвечает ему: если я сверх меры буду натягивать, то переломится лук.

Тогда авва Антоний говорит ему: так и в деле Божием, если мы сверх меры будем налегать на братий, то от приражения они скоро сокрушаются. Посему необходимо иногда давать хотя некоторое послабление братии. Выслушав это, ловец был сильно тронут и, получив великую пользу, ушел от старца. И братия, утвердившись, возвратились в свое место.

Рассуждением человек расстраивает и уничтожает все направленные против него козни врага, верно различая, что хорошо и что плохо.

Спрошен был старец: как найду я Бога — постом, трудом, бдением или милостынею? И старец на это отвечал так: многие изнурили плоть свою безрассудно и не получили от того пользы. Уста наша дышат постом, мы наизусть изучали Писания, совершили псалмы Давидовы, а чего ищет Бог, того не имеем, то есть страха Божия, любви и смирения.

Рассказывают об авве Агафоне: пришли к нему некие, услышав, что он имеет великую рассудительность. Желая испытать, не рассердится ли он, спрашивают его: «Ты Агафон? Мы слышали о тебе, что ты блудник и гордец!». «Да, это правда», — отвечает он. Они опять спрашивают: «Ты, Агафон — клеветник и пустослов?». «Я», — отвечает он. И еще говорят ему: «Ты, Агафон, — еретик?». «Нет, я не еретик», — отвечает он.

Затем спросили его: «Скажи нам, почему ты со всем, что бы ни говорили тебе, соглашался, а последнего слова не перенес?». Он ответил: «Первые пороки я признаю за собой, ибо это признание полезно душе моей, а признание себя еретиком означает отлучение от Бога, а я не хочу быть отлученным от Бога моего». Услышав это, они подивились его рассудительности.

Рассуждение знает время, потребность, устроение человека, свойство его, силу, ведение вопрошающего, произволение его, намерение Божие, смысл каждого изречения Божественного Писания и многое другое.

Не имеющий рассуждения, может быть, и много трудится, но не достигает цели. Если же найдется человек, имеющий рассуждение, то он бывает руководителем слепых и светом для находящихся во тьме, и к нему должны мы во всем обращаться и принимать от него все, хотя, может быть, по неопытности нашей, и не то находим, чего желаем.

Для рассудительных бедность — лучше и полезнее богатства, немощь и болезнь — здоровья, искушение полезнее спокойствия, и полезнее настолько, насколько более славными и сильными делают они подвижников.

Рассудительность — есть око души и ее светильник, как глаз есть светильник тела.

Однажды к авве Памво пришли два брата. Один из них сказал ему: авва! Я пощусь по два дня и ем только два куска хлеба — спасусь ли через это или я в заблуждении? А я, авва, — сказал другой брат, — от рукоделия своего каждый день выработываю по две монеты, немного оставляю себе на пищу, а прочее отдаю в милостыню: спасусь ли я или заблуждаю? Авва не дал им ответа, хотя они долго просили его.

По прошествии четырех дней, когда они хотели возвратиться в свое место, пришли утешать их клирики: не печальтесь, братия, — говорили они. — Бог не оставит вас без награды, у старца такой обычай, что не вдруг говорит он, если не внушит ему Бог. Братия вошли к старцу и сказали ему: помолись о нас, авва! Вы хотите идти от нас? — спросил старец. Да, — отвечали они.

Имея в мысли подвиги их, авва писал на земле и говорил: Памво постится по два дня и ест два куска хлеба. Монах ли он по этому? — Нет! Памво трудится каждый день, выработывает по две монеты и дает их в милостыню. Монах ли он по этому? — Нет еще!

Потом сказал им: и сии дела хороши, но если при том и совесть свою ты соблюдешь перед ближним твоим, тогда спасешься. Братия, удовлетворенные таким наставлением, пошли с радостью.

Пост с рассудительностью — обширная обитель для всякого добра.